ТОРЖЕСТВО В ЗАСТЕНКАХ

Пасха! Праздник праздников, торжество торжеств для всякой христианской души: и той, что с трепетом ожидает в церкви первую стихиру Светлой Пасхальной Заутрени «Воскресение Твое, Христе Спасе», и той, что по немощи или другим обстоятельствам не может прийти в храм и слушает трансляцию богослужения по телевизору, и той, что чужой волей заключена в застенки, где, кажется, нет и самой возможности праздновать. Эта статья о том, как ценили Великий Праздник те, кто за исповедание веры были лишены свободы.

Пасха на Соловках

«Полные удивительной Пасхи, посылаем вам из лагеря-тюрьмы победоносную и счастливую новость: «Христос Воскресе!»» (из письма неизвестного заключённого советского концентрационного лагеря).

Из книги Бориса Ширяева «Неугасимая лампада», в сокращении:

Эта заутреня была единственной, отслуженной на Соловецкой каторге. Позже говорили, что её разрешение было вызвано желанием ОГПУ блеснуть перед Западом «гуманностью и веротерпимостью». Владыка добился от начальника лагеря разрешения на службу для всех заключенных, а не только для церковников. Уговорил дать на эту ночь древние хоругви, кресты и чаши из музея, но об облачениях забыл.

Идти и просить второй раз было уже невозможно. Но мы не пали духом. В музей был срочно вызван знаменитый взломщик, он и добыл из сундуков и витрин древние драгоценные облачения. Утром всё было тем же порядком возвращено на место.

Отслуженная в ветхой кладбищенской церквушке заутреня неповторима. Десятки епископов возглавляли крестный ход. Невиданными цветами Святой ночи горели древние светильники, и в их сиянии блистали стяги с ликом Спасителя и Пречистой Его Матери.

Попасть в самую церковь удалось немногим: она не смогла вместить даже духовенство, которого томилось тогда в лагере свыше пятисот человек. Тишина. Истомленные души жаждут блаженного покоя молитвы. Уши напряженно ловят доносящиеся из открытых врат церкви звуки священных песнопений, а по тёмному небу, радужно переливаясь всеми цветами, бродят столбы сполохов – северного сияния. Вот сомкнулись они в сплошную завесу, засветились огнистой лазурью и всплыли к зениту, ниспадая оттуда, как дивные ризы.

«Христос воскресе!», «Воистину воскресе!» – гулкой волной понеслось из церкви к тем, кто не смог прийти сюда в эту Святую ночь, к тем, кто, обессиленный страданием и болезнью, простёрт на больничной койке, кто томится в смрадном подземелье карцера. Крестным знамением осенили себя обречённые на смерть в глухой тьме изолятора. Распухшие, побелевшие губы цинготных, кровоточа, прошептали слова обетованной вечной жизни.

С победным, ликующим пением о попранной, побеждённой смерти шли крестным ходом те, кому она грозила ежечасно, ежеминутно. «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ», – пели все: и те, кто забыли слова молитвы, и те, кто, быть может, когда-то поносили их. Великой силой вечной, неугасимой Истины звучали они в эту ночь: «И сущим во гробех живот даровав!», и радость надежды вливалась в их истомлённые сердца.

Бесстрашные исповедники

Слава Тебе, Господи, за то, что по благодати Твоей мы можем свободно восклицать: «Христос воскресе!». Но давайте спросим себя: хватило бы у нас мужества служить Богу так, как служили мученики в лагерях?

Из книги Петруса Кристуса «Узники коммунизма», в сокращении:

Рано утром на первый день Пасхи, когда ночная смена ещё не сменилась, а дневная только собиралась вставать с постели, на лагерной площади, под самым носом у НКВД, вдруг раздалось громкое и стройное пение «Христос воскресе из мертвых».

Заключенные пробуждались и, недоумевая, спрашивали:

– Или мне снилось, или в самом деле поют церковные напевы?

А после обеда того же дня состоялось богослужение и под открытым небом, среди бараков, торжественно зазвучали пасхальные песнопения.

Рассвирепевшие энкаведисты внезапно окружили участвовавших в богослужении, схватили их и отправили в изолятор. Их вели парами, под усиленным конвоем, а они, радостно возбуждённые, медленно двигались сквозь тысячную толпу лагерников и тихо продолжали петь.

Лагерники шумели и волновались. Некоторые смеялись над ними, другие удивлялись их бесстрашию и восхищались их пением, иные, снявши шапки, благоговейно провожали их одобрительными взорами. Дорогой ценой пришлось заплатить за это: две недели пребывания в изоляторе, избиения и издевательства над священником, и – новый приговор.

Пример стойкости

Каждое воскресенье – это Малая Пасха, но иные с лёгкостью пропускают богослужения, не понимая главного: в любой момент может случиться так, что в результате потери здоровья или по какой-то другой причине не будет возможности прийти на богослужение не только в воскресный день, но и на Пасху.

Из книги Евгении Гинзбург «Крутой маршрут», в сокращении:

Очень поддержал в ту смертельно опасную для нас весну пример душевной стойкости, которые преподали нам наши полуграмотные воронежские религиозницы. В конце апреля была Пасха. Несмотря на то, что именно воронежские всерьёз выполняли норму, командир вооруженной охраны и слушать не стал, когда они начали просить освободить их от работы в первый день праздника.

– Мы вам, гражданин начальник, эту норму втрое отработаем, только уважьте...

– Никаких религиозных праздников мы не признаем, и агитацию вы мне тут не ведите! И попробуйте только не работать...

Но придя на рабочее место в лесу, они аккуратно составили в кучу свои пилы и топоры, степенно расселись на всё ещё мёрзлые пни и стали петь молитвы. Тогда конвоиры приказали им разуться и встать босыми ногами в наледь, в холодную воду.

Не помню уж, сколько часов длилась эта пытка, для религиозниц – физическая, для нас – моральная. Они стояли босиком на льду и продолжали петь молитвы, а мы, побросав свои инструменты, метались от одного стрелка к другому, умоляя и уговаривая, рыдая и крича.

Интереснее всего, что ни одна из часами стоявших на льду воронежских не заболела. И норму уже на следующий день они выполнили на сто двадцать…

У многих на богослужении отекают и болят ноги, но что это по сравнению с теми жертвами, которые приносили пострадавшие за Христа? Будут и для нас поддержкой примеры душевной стойкости тех, кто поистине любил Бога, да примет Господь и наши жертвенные две лепты терпения!

Христос Воскресе! Воистину Воскресе!

Протоиерей Борис Бакуменко,
настоятель храма во имя святого Георгия Победоносца, город Саласпилс