КТО ПИШЕТ ПОВЕСТЬ НАШИХ ЛЕТ?

Летописи имеют огромное историческое значение. Всё, что знаем мы о прошлом, рассказали нам древние рукописи. Учёные годами работают над расшифровкой манускриптов, чтобы пролить свет на жизнь предыдущих поколений. О том, кто и как занимается этим важным делом в Церкви, рассказала «Доброму слову» летописец Рижского Свято-Троицкого собора Лариса Тихоновна Ванага, двадцать лет трудящаяся над этим непростым послушанием.

– Лариса Тихоновна, давно ли вы являетесь прихожанкой Свято-Троицкого собора?

– Господь привёл меня в храм в начале 90-х годов. Первое время я была просто «захожанкой», а не прихожанкой. Однажды зашла, когда там отпевали Владыку Леонида (Полякова). Я по молодости и неопытности мало что понимала. Смотрю, среди храма гроб стоит, все люди подходят, плачут и ручку целуют. Ну и я подошла. А сейчас для меня Владыка Леонид как родной, ведь я столько собрала о нём информации для летописи!

Вскоре я осознала, что просто заходить в храм недостаточно, хорошо бы понимать, что происходит во время Литургии. Тогда наш Свято-Троицкий собор храм был ещё Кафедральным, и Высокопреосвященнейший Митрополит Рижский и всея Латвии Александр каждое воскресение служил в нём и, конечно, говорил проповеди. Какие сильные это были слова! Тогда мне они казались строгими и даже грозными. Однажды стояла на Литургии, в голове разные бытовые мысли вертелись. А после Высокопреосвященнейший Владыка Александр сказал, что если вы стояли на Литургии, а в голове варили суп и стирали бельё, то лучше было вообще в храм не приходить. Я тут же направилась к свечной лавке и попросила книгу с объяснениями Литургии. Но такой не оказалось (церковная литература была редкостью), и я ещё долго искала и не находила её. Но однажды подошла к свечному ящику, а там лежит маленькая тоненькая книжечка «Всенощная и Литургия». Я до сих пор её храню как святыню. Потихоньку стала изучать и до сих пор изучаю. Сейчас хожу на занятия в «Ниву духовную» к отцу Борису Бакуменко. И очень сожалею о том, что слишком поздно пришла в храм, хотя крещена была в раннем детстве.

– Когда вышел указ о необходимости каждому храму вести годовую летопись, вас благословили на это послушание. Почему?

– В то время я занималась исследовательской деятельностью: меня интересовала история Свято-Троицкого собора. Дело в том, что во время гонений на Церковь многие храмы были не просто закрыты, но и уничтожены, а собор вместил в себя их трагедию и их святыни. Материалов было мало, собирать их приходилось по крупицам. Несколько лет я провела в Государственном архиве, находя и изучая рапорты священнослужителей, данные о служителях храма и другие сведения.

На следующем этапе пошла в Государственную библиотеку. В «Рижских епархиальных ведомостях» нашла ценные сведения о строительстве и освящении храма. У меня уже были серьёзные наработки и, скорее всего, именно это послужило причиной благословения на послушание храмовым летописцем.

– Что представляет собой летопись?

– Это исторический документ: материал, который поможет потомкам понимать, как и в каких условиях мы жили. Летопись бывает церковная и церковно-приходская. Церковную ведёт священник, записывая туда количество крестин, венчаний, доходы и расходы. Церковно-приходскую летопись может вести как батюшка, так и кто-то из прихожан. При этом важна каждая деталь не только церковно-религиозной жизни, но и быта прихожан, самого здания храма, природы и погодных условий, настроения людей, а также храмовые и приносимые святыни и личные истории, связанные с ними.

Каждая деталь ценна, даже если лично мне она и не кажется значительной. Так, например, мы указываем, что в воскресенье было мало людей в храме, потому что на улице плохая погода, вьюга или дождь, и, скорее всего, это явилось причиной. Или летом, например, людей на службе меньше обычного, потому что очень жарко.

Людям в летописи уделяется особое значение. Ведь именно благодаря им и строится приходская жизнь. Рассказывать нужно о священстве, об активных прихожанах, о работниках храма, о добродетелях. Именно жизнь и характеры людей поведают о нашей эпохе. Важно вести запись о приходских школах и братствах, при них образованных. Особое место отводится обычаям, истории церкви, обустройству храма, церковной утвари, украшении храма на праздники.

Все указания по составлению летописи носят рекомендательный характер, жёстких инструкций нет. Единственное требование – писать от руки, избегая печатного текста. В конце года мы сдаём один экземпляр в Синод, второй же остаётся в храме. Летопись хранится в алтаре, и по желанию прихожане имеют возможность с ней ознакомиться.

– Делитесь ли вы опытом с коллегами из других храмов?

– Поскольку чётких стандартов ведения летописи нет, опыт коллег очень важен. В архиве я работала вместе с инокинями Рижского Свято-Троице-Сергиева монастыря, собиравшими материалы об обители. Недавно на базе этих материалов вышла интереснейшая книга об игумении Тавифе (Дмитрук). Изначально наш собор был храмом при монастыре, Кафедральным он стал только в 1961 году, поэтому мы с сестрами работали фактически с одними и теми же документами. Я помогала им, они мне. Каждая строчка, каждое найденное словечко – это сокровище, огромная победа. Понять это может только тот, кто ищет.

У меня налажена связь с летописцами из Лиепайского Свято-Никольского морского собора и Рижской церкви во имя святого Пророка и Крестителя Господня Иоанна Предтечи. Каждый раз при встрече мы делимся опытом и информацией. Если в архиве я вижу какой-то документ про другой храм, обязательно сохраняю и передаю коллегам.

Собираю всё, что приносят люди. Например, в Даугавпилсском православном журнале печатали отрывки летописи из храма в Краславе, я их сохранила. А однажды люди принесли старинные церковные календари 80-х годов, редактором которых был наш Высокопреосвященнейший Владыка Александр. Потрёпанные, хранившиеся не в самых идеальных условиях, но какая же это ценность! В них я нахожу информацию и о священниках, и о событиях. Как-то раз принесли уникальную фотографию, на которой запечатлён момент разрушения интерьера собора Рождества Христова. На ней от руки написано: «Нам дано всего два дня…».

– Есть ли у летописца особые «должностные обязанности»?

– Летописец - не только историк и исследователь, но и творческая личность. Нужно любить своё дело, быть им увлечённым и, самое главное, быть активным участником жизни прихода. Если ты не видишь событий, не общаешься с людьми,  то не сможешь и передать ни настроение, ни эмоции.

Кроме того, у летописца должно быть достаточно времени для этого послушания. Скажем, вот я приехала из крестного хода в Латгалии. Нужно непременно написать о нём в летописи, ведь там участвовало много людей из нашего собора! Жизнь прихода там, где прихожане, и эта жизнь не ограничивается только стенами храма. Обязательно посещаю и крупные общецерковные мероприятия, делаю фоторепортажи. Сейчас, слава Богу, событий так много, что порой не успеваешь записывать! Когда я начала вести летопись, была ещё работающей. Было трудно совмещать работу и служение.

– О чём больше всего любите писать?

– О людях! Летопись нужна в память о тех, кто здесь служил, посвятив этому свою жизнь. У собора богатейшая история приходской жизни: многие люди по 30-40 лет являются его прихожанами. Мы восстановили информацию о ветеранах Второй мировой войны. В 2009 году среди наших прихожан их было четырнадцать, сейчас осталось всего пять. Ветераны рассказали о своём участии в войне, это очень трогательный и душевный материал, многие из них не говорили о рассказанном даже своим детям. Один мужчина поведал о пережитом ужасе, когда на его глазах были расстреляны родители, а сам он попал в концлагерь в Валмиере.

У нас принято поздравлять с праздниками ветеранов да и вообще поздравлять своих прихожан с юбилеями. Лучший подарок – общая фотография с батюшкой или фотоколлаж, вызывающий по обыкновению восхищение. Одна наша прихожанка всё время просила не фотографировать её, но когда мы подарили коллаж, где она, молодая, накрывает столы в трапезной, то была очень растрогана.

Не забываем поминать усопших. Вспоминаю в летописи священника Серафима Шенрока, который спасал реликвии Христорождественского собора, выбрасываемые при его закрытии на улицу. Батюшка ничему не дал пропасть, многие из них сейчас находятся в соборе, поэтому и его имя часто встречается в нашей летописи.

Почётное место отведено купцам Камкиным, которые долгие годы были старостами Кафедрального собора. На их пожертвования приобрели церковные реликвии, в частности два пристенных киота Свято-Троицкого собора: Голгофа и Иерусалим.

Есть в храме прихожанка Ольга, она уже более 30 лет с нами. Когда я пришла, она помогала мне воцерковиться и продолжает помогать новоприбывшим до сих пор. Таких людей история должна знать и помнить. Однажды во время уборки я прислонила щётку к стене, а она попросила: «Никогда не делай так! Это же храм, даже его стены – святые!»

– Лариса Тихоновна, как вы освещаете быт?

– В соборе есть обычай четыре раза в год проводить генеральную уборку. С одной стороны, дело банальное, но с другой – очень ответственное: так, чтобы очистить иконы и лампады, надо обладать знаниями и навыками. Руководит уборкой Галина, которая знает все тонкости этого дела и распределяет обязанности по возможностям и способностям. На последней уборке принимала участие семья с тремя детьми. Как они работали! Маленькими пальчиками очистили канун до блеска, а это очень тяжёлый труд. Я надеюсь, что эти дети, когда вырастут, приведут в храм своих детей, вместе откроют летопись и расскажут им, какое послушание несли в храме.

Подробно описываю украшение собора к праздникам, ведь убранство такое великолепное, сделано с такой фантазией и любовью, что глаз не отвести. Как-то раз подошла ко мне прихожанка и рассказала, что многие годы не может забыть, как прекрасно была украшена голубыми цветочками икона Пресвятой Богородицы.

– Что в вашем послушании приносит наибольшую радость?

– Для меня это радость открытия, ради этих минут можно годами находиться в поиске. Был уникальный случай, когда радовала каждая буковка. В нижнем Успенском храме есть несколько икон разной конфигурации, написанные на металле. Мы долго думали, почему они такие разные: одни квадратные, другие продолговатые, хотя видно, что стиль один. Несколько лет назад возле центрального вокзала открыли выставку «История и судьба привокзальной часовни». Оказалось, что возле вокзала в 1889 году возвели часовенку во имя Александра Невского, по случаю спасения царской семьи во время железнодорожной катастрофы на станции Борки под Харьковом. В моей юности на её месте, напротив теперешнего универмага Stockmann, уже находилась большая клумба… Часовня была шатровая, круглая, очень изящная. На выставке висели большие плакаты с фотографиями, как её освещали, а затем, в 1925 году, взорвали. Нам передали эти фотографии, и когда наш прихожанин и мой коллега Виктор Доценко на компьютере увеличил их, мы увидели, что иконы из Успенского храма ранее находились в привокзальной часовне! Как их передали нашему храму и когда, никто не помнит.

– Что вы считаете главной задачей летописца?

– Максимально точно отразить текущий момент жизни, во всей её полноте и проявлении, чтобы ничего не было упущено и наши потомки поняли и прочувствовали нас.

Татиана Хейман,

прихожанка Свято-Троицкого собора города Риги

P.S. Уважаемые читатели! Если вдруг в вашем домашнем архиве есть фотографии, связанные с собором или его прихожанами, огромная просьба обратиться к Ларисе Тихоновне Ванаге.